Открывал и вел встречу Алексей Жданов, редактор «Телеспутника».
В первой панели приняли участие: Алексей Маслянкин, директор департамента сети радиодоступа МТС, Андрей Тихонов, президент Ассоциации Доверенные платформы, Таир Исмаилов, директор по стратегическим связям Ассоциации GSMA, Дмитрий Лаконцев, руководитель центра компетенций НТИ на базе Сколтеха по технологиям беспроводной связи и интернета вещей; Дмитрий Конарев, ведущий эксперт беспроводных технологий Huawei в Евразии, Алеся Мамчур, Ростелеком.
Конспект выступления Анатолия Ильяича, Ericsson: "5G для критически важных сетей национального масштаба"
Конспект 1-й части утренней сессии можно читать здесь. Конспект 2-й части приведен ниже:
Алексей Жданов, Телеспутник. Можно ли в диапазоне миллиметровых волн запускать коммерчески оправданные проекты и в каких ситуациях?
Алексей Жданов, Телеспутник. Можно ли в диапазоне миллиметровых волн запускать коммерчески оправданные проекты и в каких ситуациях?
Алексей Маслянкин, МТС. Начнем с того, что диапазон mmWave также имеет ограничения – обременение в виде требования запуска 5G исключительно российского происхождения. Такого оборудования пока что нет. Из нашего опыта общения с разработчиками мы знаем, что сделать решение, пригодное для работы в миллиметровом частотном диапазоне, сложнее, чем сделать решение для диапазона средних частот. Так что, скорее всего, российское оборудование для миллиметрового диапазона частот появится еще позднее, чем зарубежное.
Миллиметровый диапазон применим для 5G в B2B-сегменте. Для покрытия и массового использования тех же городов-миллионников миллиметровый диапазон – не подходит. Мы смотрели на возможности применения миллиметрового диапазона для организации сплошного покрытия сети 5G mmWave в условиях городской застройки. У нас получились такие цифры… требуются десятки базовых станций на 1 кв.км., то есть это не только экономически, это даже технически задача плохо решаемая. Значительно возрастает интерференция сигналов, базы оказываются источником помех друг для друга. Затраты на развертывание такой сети потребуются колоссальные.
Еще одна проблема - оборудование для 5G mmWave появится позднее, чем будет готово оборудование для средних частот. Это диапазон можно использовать в «хот-спотовом» варианте для разгрузки основной сети, для кейсов FWA (фиксированного беспроводного доступа), для частных сетей, например, индустриальных – в цехах.
Однозначно диапазоны mmWave 5G – это комплиментарные диапазоны по отношению к диапазону средних частот. Нужен обязательно диапазон под 5G в средних частотах.
Коллеги из GSMA делали анализ, прикидывали, какой трафик потребуется на горизонте 2030 года для тех или иных городов мира. Для Москвы получалось 2300-2800 МГц необходимого спектра в среднем диапазоне частот, чтобы 5G обеспечивал хотя бы 100 Мбит/c в даунлинке и хотя бы 50 Мбит/с в аплинке, согласитесь, не самые «агрессивные» цели. Сейчас у всех операторов совокупно есть порядка 700 МГц. То есть сейчас дефицит – порядка 2 ГГц только в среднем диапазоне частот! В этом же исследовании GSMA приводились оценки, что при дефиците всего в 1 ГГц наблюдается увеличение затрат оператора на развертывание сети в 3-5 раз. Понятно, что в 3.5 ГГц у нас нет полосы в 2 ГГц, и не будет. Поэтому стоит говорить не об оптимальном сценарии, а о том минимуме, который бы позволил хоть как-то стартовать со стройкой 5G. В среднем частотном диапазоне нам нужно хотя бы 100 МГц на оператора, не менее. В рамках пилотных проектов, которые мы делаем, мы видим, что с полосой 100 МГц и использованием massiveMIMO мы можем достигать скорости 1.5 Гбит/с. Это хоть как-то можно признать за 5G. При этом, конечно, не стоит рассчитывать на хороший аплинк, все ресурсы приходится конфигурировать под даунлинк. В общем, это такой себе сценарий, «прожиточного минимума». Если полоса будет 50 МГц, то скорости не достигнут гигабита, пользовательский опыт 5G с такой полосой не обеспечить.
Также следует ожидать, что первые полученные нами отечественные базовые станции вряд ли будут поддерживать massiveMIMO, а это также ударит по пропускной способности. Пока что в разговорах с разработчиками обсуждаются конфигурации не выше MIMO 4x4, 8x8, а нам бы хотелось 32х32 или 63х64. По крайней мере это то, что мы сейчас тестируем на зарубежном оборудовании.
В общем, без полосы в 100 МГц на оператора вряд ли можно мечтать о каком-то нормальном покрытии 5G российских городов.
В mmWave ситуация та же. Для начала 400 МГц на всех операторов может хватить для организации хот-спотов. Получались бы скорости порядка 2 Гбит/с.
В идеале нам нужен также диапазон низких частот, то есть частот до 1 ГГц, для организации 5G покрытия дорог и бескрайней территории страны. Есть кейсы с автотранспортом, где также требуется 5G. Решить задачи без нижнего диапазона было бы… очень тяжело. В этом диапазоне также нужны полосы по нескольку десятков МГц на оператора.
Так что, если говорить ТОЛЬКО о миллиметровом диапазоне, в отрыве от остальных, то ответ – НЕТ. Сеть 5G с использованием только этого диапазона или этого диапазона, как основного, в России не построить.
Алексей Жданов, Телеспутник. «Докручу» ваш вывод – если ничего не изменится с частотами, если по-прежнему будут доступны только 400 МГц в mmWave, то реализации Дорожной карты мы не увидим.
Алеся Мамчур, Ростелеком. Все верно было сказано. Прекрасно, когда среди операторов царит единодушие. Это, кстати, тренд последних лет – мы начали объединяться (АБ – хочется добавить «перед общей угрозой в лице» сами знаете чего) в борьбе за интересы отрасли, стали считать себя отраслью. Мы тоже знакомы с упомянутым выше исследованием GSMA, мы его тоже «покрутили»… конечно дефицит частот это, до какой-то степени, привычная для оператора ситуация, в которой он постоянно находится. В России мы даже не в состоянии частотного недоедания, это уже стадия частотного истощения. Дефицит частот наблюдается практически везде, но бывает дефицит и ДЕФИЦИТ.
Стоит добавить, что это частотное истощение бьет не только по нам, как по оператору, который вынужден тратить на развитие сети в разы больше средств, чем можно было бы тратить в условиях, когда частоты есть. (И это еще в условиях ограниченного ARPU!). Есть же еще вопрос «качества связи». Вчера была на мероприятии Huawei, слушала выступление коллег из Системы. Говорилось о том, как расцветают цифровые сервисы… но ведь это во многом заслуга российских операторов связи. В нашей стране так массово проникают цифровые сервисы потому, что у нас выработана привычка все поглощать через мобильный телефон. В условиях частотного голода в крупных городах в той же Москве уже использовано все, что можно было использовать для повышения пропускной способности сети. Больше мы ничего не придумаем.
Дальше ситуация будет развиваться так. Либо мы получим дополнительные диапазоны частот, либо качество оказываемых услуг начнет ухудшаться. Так что вопрос с частотным голодом, это не только про то, как это вредит нашей экономике, но также про то, что если эту проблему не решать, то какое растущее негативное влияние она будет оказывать на пользовательский опыт абонентов.
Алексей Жданов, Телеспутник. Давайте еще поговорим про «золотой диапазон» 3.4-3.8 ГГц. Все уже согласились, что необходимость частот в нем – это «гигиеническое требование» в отношении 5G, чтобы можно было и массовое покрытие построить и приемлемый user experience обеспечить. Важно, что операторы теперь в этом вопросе действуют сообща. Важно, что три оператора (МегаФон, Ростелеком и ВымпелКом) уже договорились об участии в совместном предприятии, которое занимается решением частотного вопроса.
И все же, что делается для того, чтобы изменить кажущуюся тупиковой ситуацию с «золотым диапазоном» в России? Почему вы сохраняете веру в то, что позиция лиц, принимающих решение, может измениться, ведь мы помним, что некоторое время назад президент РФ подтвердил позицию, высказанную Советом безопасности, о нецелесообразности передачи частот 3.4-3.8 ГГц для развития 5G в стране? На сегодня вопрос об этих частотах – это вопрос уровня президента. Почему вы надеетесь на то, что на уровне президента может быть изменена точка зрения в отношении частот?
Алексей Маслянкин, МТС. Да, я рассчитываю, что и МТС вступит в этот совместный проект, усилия отрасли в этом вопросе должны быть консолидированы. Пока что еще идут дискуссии по техническим нюансам нашего участия. Думаю, в ближайшее время эти вопросы решатся.
Относительно более сложного вопроса… Думаю, что рано или поздно мы станем перед очевидностью того факта, что при отсутствии частот 5G мы начнем отставать в развитии 5G от других держав и поймем, что если и далее ничего не делать, то отставание будет только увеличиваться и это станет понятно в том числе и регулятору. И он поменяет свою позицию. А пока что надо вести просветительскую работу.
Алексей Жданов, Телеспутник. Мы знаем, что, вообще-то говоря, Россия совершенно в уникальной ситуации по части ограниченности частотного ресурса. Мы много читаем о кейсах успешной расчистки частот, решении таких же сложных задач, которые стоят перед нами. Известен опыт американской FCC. В США запущена гигантская программа расчистки частот C-band, который использовался спутниковыми операторами. Ситуация складывалась десятилетиями, казалась незыблемой, и вдруг регулятор запустил программу расчистки и под нее тут же подписались пользователи этого диапазона несмотря на то, что потребовался колоссальный ресурс для запуска новых спутников, перераспределение имеющихся емкостей и т.п.
Таир Исмаилов, GSMA. Да, в США есть программа расчистки частот CBRS, которые получили статус совместно используемых частот. Не сказать, что это было какое-то спонтанное решение. Ее начали реализовывать еще в 2015 году, когда еще только LTE был. Там сложная модель доступа к этим частотам, в том числе сложная технологическая система совместного пользования этими частотами предприятиями различных отраслей. На ее разработку и создание было потрачено много времени и сил. Такой труд не каждая страна может повторить.
В Европе появилась практика сдачи частот оператором в субаренду тем, кто в этих частотах нуждается. Это позволяет оператору мобильной связи что-то делать, например, на частотах спутникового оператора, оплачивая оператору за частоты.
Наконец есть практика совместного использования своих частотных пулов двумя операторами, порядка десяти рынков есть, с такой моделью.
Конечно, в США CBRS дал им для совместного использования 150 МГц в 3.5ГГц. И еще операторы сейчас докупают частоты в полосе от 3,1 до 3,8 ГГц. Разыгрывали, в частности, 3,45-3,55 – еще 100 МГц. Но и это не все, регулятор понимает, что частоты для 5G нужны и продолжает расчищать спектр для эксклюзивного пользования операторами. Поскольку модели СИ – совместного использования частот хороши как комплиментарный или промежуточный вариант. Лицензируемый спектр, выдаваемый каждому из основных операторов – это основа и сила отрасли.
Есть в Великобритании опыт расчистки диапазона C-band. С переводами тех, кому принадлежали частоты ранее, в какие-то новые диапазоны. Это заняло не так много времени, процесс идет, где-то до 2023 года он должен завершиться.
В России нам необходимо сделать что-то аналогичное?
Дмитрий Лаконцев, Сколтех. Дополню. В США это конечно не спонтанная, а долго готовившаяся операция по расчистке частот под 5G. А, во-вторых, FCC получила мощнейшую поддержку первого лица, конкретно, президента Трампа, и без такой поддержки еще неизвестно, чтобы могло получиться. Я почти уверен, что и в нашей стране нужно что-то подобное. У нас страна еще более централизованная, еще больше зависит от первого лица. Результатов можно будет достичь только таким способом.
Алеся Мамчур, Ростелеком. Распределение спектра учитывает вопрос экономической выгоды. Кто может экономике принести больше денег. Где-то переносят спутниковую связь, где-то не переносят. Это может быть связано с тем – принесут ли стране операторы 5G больше денег, чем приносит спутниковая связь? Если в нашей стране хотя бы немного подходы повернутся в сторону экономической целесообразности… мне кажется, что это сможет поменять ситуацию.
Дмитрий Конарев, Huawei. В США был подготовлен документ Комитета по обороне при Сенате США. Были сделаны расчеты – какие денежные средства требуются, чтобы развернуть в США покрытие 5G в диапазоне миллиметровых волн, сколько базовых станций понадобится. Расчет показал, что для того, чтобы хотя бы 72% населения имело доступ к скоростям от 100 Мбит/с, нужно порядка $400 млрд и 13 млн базовых станций. Для гигабитных скоростей эти цифры нужно еще будет умножить… Соответственно, учитывая, что для условий города радиус сот 5G в C-band получается вдвое большим, чем у баз в миллиметровом диапазоне. И стоимость проекта получалась в 10 раз меньшей. Конечно же это решило вопрос о необходимости расчистки C-band для 5G.
Алексей Жданов, Телеспутник. У нас еще два важных вопроса, первый из них – проблемный. Речь, конечно же о российском телеком-оборудовании 5G. Какова идеология этого процесса? Почему ключевым элементом российской программы создания отечественного оборудования 5G выбран Open RAN? Не получится ли, что, развивая собственный технологический стек 5G на Open RAN мы опять идем по какому-то своему уникальному национальному пути. Не ограничит ли это перспективы локализации производства в России оборудования ведущих зарубежных вендоров, если они на такую локализацию решатся?
Дмитрий Лаконцев, Сколтех. Все-таки Open RAN это некая надстройка над стандартом 3GPP. Сейчас почему-то иногда одно другому противопоставляют, это не так. Open RAN соответствует требованиям 3GPP, это лишь уточнение некоторых не специфицированных 3GPP моментов, которые были отданы на откуп вендорам. И вендоры, естественно, делают их проприетарными. Почему именно в России Open RAN в фокусе внимания на государственном уровне? Open RAN – это единственный технологический флажок, который мы можем поднять, чтобы хоть как-то отличаться (отличаться, не превосходить, это важно понимать) от традиционных вендоров, которых на сегодня всего 5, а основных и вовсе только 3 на весь мир. Эти вендоры могут себе позволить делать проприетарные решения, полностью замкнутые на свою вертикально интегрированную экосистему. А мы не можем, поскольку у нас такого вендора нет. Да, у нас сейчас создано ООО Спектр под эгидой Ростеха. Вряд ли его всерьез можно называть ведущим российским вендором решений 5G, который будет бороться с Huawei и остальными.
Поэтому в любом случае у нас это некая кооперация отечественных компаний, которые пытаются совместными усилиями сделать некое решение. Поскольку какого-то явно доминирующего игрока на рынке нет.
Когда вы делаете какую-то кооперацию, то самое сложное, это каким-то образом эту кооперацию скоординировать, сделать так, чтобы стыковались отдельные кусочки. Для этого пишутся огромные документы, как это стыковать, прописываются интерфейсы, архитектуры и т.п. Open RAN за нас эту работу до какой-то степени проделал.
Во-вторых, развитие в ключе Open RAN – это возможность выхода российских компаний на международный рынок с какими-то кусочками общего решения, конкурируя все же не с Ericsson, Huawei, Nokia, а c Mavenir, скажем и им подобными. Open RAN это не какая-то экзотика, это открытый международный проект, в котором участвует очень много стран. Коллеги часто спрашивают, не является ли Open RAN американским проектом, не в угоду ли американцам он создан? Не готов судить. Да даже, если и так. Главное, что это помогает нам, а потому не так важно, кто этот проект придумал и инициировал.
Когда с нуля разрабатывается оборудование, ПО, как в случае России, нужно вокруг чего-то объединяться. И Open RAN выступил основой для такого объединения. Уже сейчас мы в своей лаборатории интегрируем как отдельные зарубежные решения, например, приемопередатчики от Foxconn, так и отечественные «Микран», которые … с нюансами, но тем не менее тоже стыкуется, в общем, с нами, благодаря подходам Open RAN. И так мы постепенно обрастаем экосистемой отечественных компаний, каждая из которых делает свой кусочек решения.
Пока это, конечно, невозможно сравнивать с продукцией ведущих вендоров. Но если «отмотать» ситуацию во времени на 5 лет назад, то тогда был вообще «ноль», а сейчас мы где-то на уровне «один». И это серьезный рост.
Локализация. Другой аспект. Если наши уважаемые глобальные вендоры начнут локализовывать свое производство в России. Не люблю слово «локализация», в России оно имеет устойчивую коннотацию «переклеивание шильдика». Вся предыдущая «локализация» именно этим и заканчивалась. Соответствующих примеров много, не буду сейчас об этом говорить. В результате сейчас, когда заходит речь о локализации, все сразу машут рукой со словами, «а, ну понятно». Даже если это не так, даже если есть четкая программа перенесения чего-то куда-то. Все равно у общественного мнения остается ощущение, что это переклейка.
Тем не менее, если ведущие операторы будут локализовывать свои решения в России, им придется учитывать один важный нюанс. На сегодняшний день, по требованиям Минпромторга, есть важное требование использования отечественных электронных компонентов хотя бы в перспективе. А это означает, что решение должно быть переносимо, хотя бы в части программного обеспечения, на другие аппаратные платформы и не должно быть «завязано» на те или иные специфические микросхемы. Скажем, у Nokia, немало специфических микросхем, на которые «завязано» их ПО. Если решение Nokia локализовать, то окажется, что оно жестко «завязано» на эти микросхемы. Вроде как локализовались, хорошо, с другой стороны, зависимость сохраняется 100%-ная.
В данном случае локализовать решение в России сложно. Не знаю, кто бы мог взяться и прописать для крупных вендоров очень четкую программу, где бы все было по-полочкам разложено, что локализовано, что нет, что для нас приемлемо, что нет.
Open RAN здесь, в общем, не при чем. Для нас это не религия, которой мы придерживаемся. Это один из подходов, который для нас сейчас удобен, как небольшим отечественным разработчикам. Для больших вендоров особого смысла в Open RAN нет.
Дмитрий Конарев, Huawei. Наша практика показывает, по крайней мере, на уровне Huawei, на отрезке 5 ближайших лет большого смысла в Open RAN мы не видим. Пока эта технология не приобретет зрелость и поддержку рынка. Эта технология проигрывает традиционной по всем показателям – экономическим и техническим, особенно по техническим. Если сравнивать с существующими решениями глобальных вендоров в разработку которых вложены миллиарды долларов. Просто так отдать всем желающим все то, что было разработано с такими инвестициями… вряд ли на этой пойдет кто-то из больших вендоров. От Open RAN разработки вендоров отличаются большей глубиной проработки. Даже адепты Open RAN на сегодня эти отличия видят и отмечают.
В перспективе, если говорить, скорее, не о 5G, а о 6G, переход к Open RAN может оказаться оправданным и произойдет. Но что касается 5G, уже можно сказать, что вряд ли переход состоится хотя бы исходя из объемов уже закупленного операторами оборудования, созданного традиционными вендорами.
Компания AT&T экспериментировала с RAN c 2015 года, но так и не нашла способ интеграции Open RAN и традиционных решений. Строить 5G с нуля на Open RAN решениях, наверное, при желании можно уже сейчас. Даже окупаемые проекты. Таких сетей на сегодня две, коммерческая из них лишь одна. Причем назвать ее коммерческой можно только условно, так как она убыточная (Rakuten). Вторая – Dish, но она в процессе развертывания, еще не запущена. Это все Open RAN сети 5G про которые стоит говорить. Rakuten также не до конца Open RAN, там в основе virtual RAN и частично она проприетарная. Так что говорить о каком-то масштабном использовании Open RAN в мире на сегодня не приходится. В общем, если чего-то масштабного не произойдет за ближайшую пару лет, можно будет сказать, что вопрос в отношении Open RAN применительно к 5G будет закрыт.
В перспективе 6G Open RAN будет востребован, но это уже произойдет примерно на горизонте 2030 года, не ранее.
Алексей Маслянкин, МТС. Дополню Дмитрия Лаконцева. Open RAN не противоречит 3GPP. Но Open RAN и локализация — это параллельные истории. Темой Open RAN российские операторы начали заниматься еще несколько лет тому назад, еще до появления темы локализации.
История с Open RAN – это открытие интерфейсов для того, чтобы уйти от олигополии ведущих поставщиков. И мы в России, и европейские операторы, ощущают, что поставщиков осталось мало. Задачей было – оптимизировать TCO операторов (прим. АБ: полную стоимость владения решениями) за счет возможности комплектовать решение из компонентов различных производителей.
То, что макро вендоры сегодня не идут в Open RAN это не совсем правда, по крайней мере, мы знаем нескольких макро-вендоров, которые в своих дорожных картах имеют Open RAN. Возможно, это только слова, посмотрим, как эти дорожные карты реализуются. Open RAN вовсе не заставляет кого-то передавать свои IPR. Например, вендор может делать полностью свой радиомодуль, на своих ноу-хау. Важно только одно, чтобы он полностью сопрягался с остальными сетевыми решениями, с которыми он должен сопрягаться, мог бы работать параллельно с радиомодулями другого поставщика или других поставщиков, его можно было бы использоваться с ПО другого вендора. По стандартизованным интерфейсам.
Мы в Open RAN в России поверили, наверное, одними из первых. Подписали MoU с коллегами из Сколтеха. Мы считаем, что индустрия придет в Open RAN, что это естественное направление ее развития. И если уж мы пытаемся сделать локальное решение, то нужно бежать не за шайбой, а туда, где шайба будет к моменту, когда мы туда прибежим.
И правильно отметил Дмитрий Конарев – в классические решения инвестированы миллиарды долларов. У нас нет миллиарда долларов, мы не можем пойти по этому пути.
Дмитрий Конарев, Huawei. Реплика. Если мы говорим про базовый функционал, то да, IPR не нужен. Но если мы говорим про нюансы и тонкую настройку оборудования, то без передачи IPR сделать это не получится, если стоит задача обеспечить согласованность работы оборудования разных вендоров.
Алексей Жданов, Телеспутник. Мы не можем не затронуть тему B2B сегмента. Складывается впечатление, что российский 5G пока что больше ориентирован на B2B, а не на B2C сегмент. Россия придет к сетям 5G через корпоративных заказчиков?
Алексей Маслянкин, МТС. Это вполне возможно. Конечно, есть нюанс, связанный с тестированием. Когда мы что-то тестируем в B2C сегменте, нам нужно обеспечить пользователей терминалами. И если у пользователей нет терминалов, то тестирование получается… усеченным. Сейчас в запущенных нами тестовых зонах B2C мы наблюдаем уже неплохой процент пользователей с терминалами 5G. Но, скажем, iPhone пока что возможность пользоваться 5G в России не открывает, ссылаясь на то, что нет коммерчески доступных сетей 5G. В Apple традиционно щепетильно относятся к пользовательскому опыту.
Когда мы делаем пилот для B2B / B2G, мы контролируем, какие терминалы используются, конечно, такие пилотные проекты делаются проще.
Повторюсь, мы наблюдаем высокий интерес к проведению пилотных проектов 5G со стороны самых различных отраслей для их отраслевых нужд. Вполне возможно, что первые коммерческие запуски сетей 5G в России окажутся B2B / B2G.
Алексей Жданов, Телеспутник. Мы много слышали о горнорудных, прежде всего, кейсах. Полиметалл, СУЭК, СДС-Уголь, можете привести примеры за рамками добывающих отраслей?
Алексей Маслянкин, МТС. То, что вы перечислили, это скорее коммерческие контракты, которые делаются на Private LTE решениях. Это 5G-ready сети и в дальнейшем мы сможем их мигрировать в 5G, как только в России это станет законодательно возможным.
То, что мы делаем в рамках тестов и пилотов 5G… мы развернули большую зону 5G в Сколково, и международный медицинский кластер там покрываем, коллеги планируют там тестировать услуги телемедицины. С 2019 года на ВДНХ запущен пилотный проект 5G для ДИТ Москвы, в рамках которого отрабатывались различные сценарии, включая «умный город». Есть активные пилоты по телеметрии и видеонаблюдению поверх 5G. Для Сбербанка развернули пилотную зону 5G, где они планируют тестировать умные автомобили.
Алексей Жданов, Телеспутник. Из звучавших выступлений можно понять, что выдача российским операторам частот диапазона 3,4-3,8 ГГц остается ключевой задачей для реализации требований Дорожной карты развития 5G в России. Будем надеяться, что ситуация найдет свое разрешение.
(на этом завершилась первая утренняя сессия, а с ней и фрагмент моего конспекта).
Комментариев нет:
Отправить комментарий