Вчера в Ялте, в ходе форума "Микроэлектроника 2020" генеральный директор ПАО "Микрон" Гульнара Хасьянова выступила на тему "Производственная база для реализации стратегии РЭП: новые идеи и модели". Вашему вниманию - конспект выступления.
Сегодня много говорили о технологиях, о техпроцессах 5 нм и ниже, о том, когда у нас появится фабрика с поддержкой техпроцесса 28 нм. На многие вопросы пока нет ответов, поэтому предлагаю пока порассуждать о том, что у нас есть сейчас, чем мы с вами живем и куда можем развиваться.
Если посмотреть на отчеты аналитиков, то окажется, что более 50% новых дизайнов, которые были разработаны в 2019 году относятся к так называемым "старшим технологиям", то есть к топологическим нормам от 350 нм до 110 нм. Когда мы читаем новости, то иногда создается впечатление, что все сейчас крутится вокруг 5 нм. На практике, как видим, это не так. Очень интересный и пока непонятный факт - менее 1% новых разработок приходится на топологию 90 нм. Станем ли мы первой страной в мире, которая совершит прорыв в этих разработках? Так или иначе, но факт в том, что "старшие технологии" массово востребованы.
И если посмотреть на те новые рынки, о которых мы сегодня говорили, если иметь в виду не центральные процессоры и память, а целый ряд других направлений, от краевых вычислений до IIoT и т.п., то окажется, что вполне применимы технологии, не требующие максимально низких топологических норм.
Любая из опций, показанных на схеме, при ее реализации на топологиях 90 нм или 180 нм, это плюс несколько миллиардов рублей. Для того, чтобы в течение 5-7 лет окупить появление дополнительных опций, показанных в линейке, реализованных на техпроцессах 90 нм или 180 нм, общий рынок микроэлектроники должен вырасти кратно. То есть практически на каждую новую опцию нужно 10-15 млрд рублей. А у нас сегодня весь рынок, если говорить о продуктах собственного производства, это 15-17 млрд рублей. Необходим существенный скачок рынка, чтобы мы могли развиваться активнее, чем сейчас.
О Группе компаний Микрон.
На сегодня у нас в России есть 3 площадки, где присутствует кристальное производство. Это Зеленоград, Санкт-Петербург и Воронеж. Количество клиентов, которым требуются продукты, производимые по старым технологиям, сокращается. Есть определенные проблемы с состоянием оборудования, с персоналом. В ближайшие несколько лет мы планируем сократить количество площадок. Расформировываем площадку в Санкт-Петербурге, планируем покинуть ее в течение 2 лет. Уже больше года мы занимаемся переводом кристального производства из Санкт-Петербурга в Воронеж, а сборку, соответственно, переводим в Зеленоград.
В целом планируем сохранить доминирование диаметра пластин 200 мм на нашей основной площадке в Зеленограде под развитие новых технологий. Производство на пластинах 150 мм концентрируем в Воронеже.
В 2019 году мы приняли решение о расширении нашего производства в Китае. И несмотря на проблемы, связанные с пандемией, помимо одного завода в Шэньжэне, осуществляющего сборку, мы открываем в Китае еще один сборочный завод. Кроме того, развиваем систему международных продаж с использованием присутствия в Юго-Восточной Азии - в Гонконге, в Шанхае и на Тайване, также наши представители работают в США и в Канаде.
Что касается стратегии РЭП, то безусловно это крайне значимый для отрасли проект. Практически впервые радиоэлектронное производство представлено как система, начинающаяся от потребителей и вплоть до производства с его развитием и постановкой технологий.
Если перечислить основные вопросы, которые мы обсуждаем и решаем в своей группе компаний, то, прежде всего, это формирование защищенного рынка, что должно решить часть существующих проблем. Например, офсетные контракты не эффективно работают при производстве ЭКБ, и вряд ли получится добиться того, чтобы этот механизм заработал. В части производства аппаратуры - да, там может быть результат. Но когда мы предлагаем людям, проектирующим аппаратуру сегодня, определенную микросхему для определенного модуля через два года - выглядит не очень реалистично.
Создание производственных цепочек и кооперационных связей, это то, что мы сегодня уже активно делаем. Расскажу немного о результатах.
Создание механизмов финансирования разработок и производства, здесь нам очень помогает ПП РФ 109.
Одна из наших задач - работа в сложной геополитической ситуации. Я вчера уже говорила, что у нас 106 видов материалов в основном производстве. Разработали программу по импортзамещению всех специальных газов. Продумали программу по импортзамещению части специальной химии. К сожалению, не хватает исполнителей, не хватает финансирования для того, чтобы заместить весь объем необходимой химии.
Объемы потребления химии всей микроэлектронной промышленностью России не так уж велики, например, завод Микрон потребляет химии на 200 млн рублей в год. Это очень мало по сравнению с мировыми лидерами. А если нужно 80 наименований и высокий класс чистоты - это требует миллиардных вложений для развертывания соответствующего российского производства химии. При существующих объемах потребления российским рынком, задача освоения производства новых позиций - это нерешаемая задача.
Есть надежда на рост объемов потребления отечественного рынка, связанная с выходом на коммерческий рынок завода Ангстрем, с появлением нового производства 28 нм в России. Это позволит увеличить объем инвестиций производителям химии, расширить ассортимент. Мы, со своей стороны, готовы гарантировать заключение контрактов на 10-15 лет на потребление химии, если она будет соответствовать оговоренным техническим параметрам.
О Реестре РЭП.
Реестр - хороший, правильно продуманный инструмент. Мы уже часть продуктов внесли в Реестр РЭП. Но видим, что это не панацея, и без работы с заказчиком напрямую здесь не обойтись. Большинство из наших заказчиков не готовы заниматься развитием отечественной промышленности. Регулярная позиция с которой мы сталкиваемся: "Мы ваши чипы, конечно, хотели бы покупать, но вот тут предлагают на две копейки дешевле, и мы купим у них, потому что наши бонусы зависят от того, насколько дешево мы купили, а не от того, российское ли мы купим. Поэтому, извините, при всей любви к отечественной микроэлектронике, в наше целеполагание вы не попадаете".
Поэтому сейчас мы уже наблюдаем за тем, как обходятся ограничения Реестра, и как, скорее всего будет обходиться тема с квотированием.
Во-первых, формированием технических требований. Технические требования где-то задают избыточно, где-то их прописывают под определенный стандарт, либо под интерфейс, под технические характеристики, которые соответствуют продукту какого-то одного конкретного производителя, которого уже заранее выбрал клиент.
Второй немаловажный аспект связан с тем, что микроэлектроника находится "в глубине" радиоаппаратуры, а вокруг нее обычно существует обвязка, связанная с инфраструктурой. Как показывает практика, многие проекты останавливаются не потому, что для них не готова микроэлектроника, а потому, что для них нет инвестиций или потому, что не готова инфраструктура, где аппаратуру на базе этой микроэлектроники собирались применять. Это одна из основных проблем, требующая прежде всего вложения денег в инфраструктуру.
Другой вариант, это когда инфраструктура существует, но для перехода на отечественную микроэлектронику в ней необходимо поменять какие-то интерфейсы. В лучшем случае это можно сделать программно, заменой ПО, но зачастую требуется и замена каких-то аппаратных элементов.
То есть новый продукт не может "встроиться" в существующую инфраструктуру, в аппаратуру для нее. И это следствие недостаточного, несовершенного взаимодействия с крупными заказчиками и министерствами.
Мы, например, потратили два года на то, чтобы вычеркнуть из требований к нашему чипу, что он должен соответствовать уровню SL3. Этот уровень реализован только одной компанией в мире. Нам пришлось потратить эти годы, работая с транспортниками через Минпромторг, чтобы заменить спецификацию "настроенную" на единственного в мире поставщика, на спецификацию, отвечающую мировым стандартам в области безопасности. Два года потерянного времени. И это только один пример. А если у вас инфраструктура работает на проприетарном интерфейсе? В такой ситуации и чиновники, и заказчики будут вам писать, что слишком дорого будет менять интерфейс, только ради того, чтобы встроить вашу ЭКБ в такую систему.
Открытие интерфейсов, переход от проприетарных к открытым международным стандартам, которые позволят нам встроиться в производственные цепочки - это одно из направлений развития, если мы хотим, чтобы Реестр действительно работал.
Следующий момент, это внутренние регламенты по сертификации продукции. Здесь есть и положительные примеры, например, есть внутренние регламенты Ростелекома, благодаря чему Ростелеком показывает значимые объемы в закупках российского оборудования. Но есть и отрицательные. Например, по другому виду продукции, поставщики не могут пробиться в Ростелеком, поскольку по нему выставлены технические требования, которые российский продукт не может пройти, что не позволяет отечественному производителю стать поставщиком для Ростелекома.
Самый простой вариант обхода Реестра - подмена кодов. Когда вместо закупки определенной продукции, которая попадает под ПП 878, закупают услугу. Услуга не попадает под постановление. На сегодняшний день этот вариант обхода ПП 878 активно используется заказчиками.
Здесь важно работать не только с Минпромторгом, но и с ФАС, где возможно не так подробно знакомы со стратегией развития радиоэлектронной промышленности, и пропускают такие варианты, а на жалобы российских поставщиков отвечают, что госзаказчик имеет право закупать, как продукты, так и услуги.
В общем, эта тема требует институционального взаимодействия Минпромторга с другими федеральными органами исполнительной власти с тем, чтобы обеспечить и открытость систем встраивания модулей либо других готовых технических решений, а также для того, чтобы работали процедуры по прекращению практики закупки услуг вместо продуктов.
Как фабрика, мы заинтересованы в том, чтобы как можно больше продукции производилось у нас. Мы готовы взять на себя сопровождение и продажу изделий, разработанных дизайн-центрами.
Потому что мы видим, что у нас нет с такими разработчиками особых пересечений по нашим текущим линейкам. И даже если есть частичное пересечение, нам проще закрыть то или иное направление производства какого-то старого продукта, спрос на который падает, с тем, чтобы получить больше дохода от контрактного производства, и, во-вторых, получить процент от продаж продукции клиента. Эту систему мы сейчас отрабатываем, всех, кому интересно, приглашаем в ней поучаствовать. Нам это дает загрузку завода, вам - увеличение продаж.
Успешность стратегии зависит от того, сможем ли мы отформатировать рынок в нашу пользу.
Есть примеры применения офсетных контрактов, есть хорошие примеры плана гарантированных закупок (ПГЗ). Он существует уже более 4 лет. Объем ПГЗ очень невелик. В пике на нашу компанию, например, приходилось 1.7-1.8 млрд рублей. Сейчас, в пандемию, он упал до 700 млн. То есть это не панацея для того, чтобы кардинально изменить объемы рынка. Но механизм этот есть. Он пока что слабо работает, поскольку нет мер ответственности за неисполнение ПГЗ. Есть план, утвержденный правительством, но за его неисполнение никто не несет серьезной ответственности. Если будут какие-то KPI, "привязанные" к руководителям компаний, либо к ФОИВам, которые отвечают за реализацию того или иного мероприятия плана гарантированных закупок, будет совсем другая история.
Еще стоит сказать про ПП РФ 109. Это основное постановление, направленное на активный рост российской микроэлектроники. Но сейчас, оно работает только для покрытия уже понесенных затрат. То есть предприятия должны перевести деньги и показать платежки, чтобы получить компенсацию по 109-му постановлению. Уже в этом году сложно так работать, а в 2021 году будет еще сложнее - предприятиям необходимо вначале инвестировать, потратить собственные средства, и только потом можно будет их получить из бюджета. Мы сделали свое предложение Минпромторгу - увеличить число позиций, расходы на которые можно покрывать субсидией, причем по авансовой системе. Иначе мы можем столкнуться с тем, что ПП РФ 109 не работает, поскольку предприятия не могут себе позволить потратить деньги, которых у них попросту нет.
--
